25 мая 2017 года исполняется 85 лет службе пропаганды в ОРУД (отдел регулирования уличного движения) – ГАИ. В бюро пропаганды и агитации, существовавших при этих отделах, приходили, как правило, энтузиасты, часто не имевшие опыта работы, но страстно желающие, чтобы на улицах городов страны было как можно меньше жертв ДТП.

Великая Отечественная война и блокада стали тяжелейшим испытанием для всех ленинградцев. В отделении пропаганды ГАИ города-фронта начала работу юная студентка, будущий педагог, Хана Наумовна Корхова.

После войны Х.Н. Корхова осталась верной делу пропаганды, не один десяток лет проработав в ГАИ Ленинграда, она ушла на заслуженный отдых.

Сегодня мы знакомим вас с её искренними воспоминаниями о той поре, которые стали частичкой нашей общей Памяти.

На службу в ГАИ я пришла в 1942 году - в отделение агитации и пропаганды. Штат его в ту пору составляли 2 человека. Начальником была Валентина Дмитриевна Алексеева - женщина яркой внешности, сильного характера, острого ума. Бережно, даже заботливо, она отнеслась ко мне - угрюмой, истощенной старушке, какой я тогда была в свои 24 года.

Так как в отделении не было никого из прежних сотрудников, ничего из сделанного ранее не сохранилось - оставалось лишь «изобретать велосипед», вспоминая, что запомнилось, увиделось, расспрашивая сослуживцев из других отделений, а практически, начиная с нуля. Длительное время основной работой было посещение школ, беседы с детьми. В первую очередь посещали школы, расположенные на наиболее оживленных улицах. Беседовали о правилах уличного движения, связанных с транспортом, - детей надо было по возможности оберегать от опасностей обстрелов и бомбежек и говорили о правилах безопасного поведения на улице, об умении ориентироваться, обращать внимание на предупредительные надписи «Эта сторона улицы наиболее опасна при артобстреле», там, где такие надписи были. Беседы часто приходилось проводить в бомбоубежищах, где шли занятия после только что прошедшего артобстрела. Иногда, подходя к школе, видела гору битого стекла, торчащую арматуру; со страхом думала, как там внутри школы дети, все ли уцелели. Принимали дети и педагоги очень дружелюбно, с интересом - появился новый человек, пришедший к ним из другого района, с другого конца города. Слушали (скорее - внимали), как будто ждали откровения, успокоительных слов, новостей.

Помимо бесед, разрабатывались методические материалы для школ, тематика уличного движения включалась в программы по русскому языку, математике. Чтобы эти материалы шире распространялись по школам, ПТУ - устанавливались контакты с Управлениями народного и профтехобразования. Эти организации участвовали в качестве консультантов при разработке материалов, они же, вместе с руководством Госавтоинспекции, утверждали их и рекомендовали к использованию.

1943 год, 18 января. Блокада прорвана. Жизнь продолжается. Неожиданная радость, будто весточка из прежней жизни - в Филармонии состоится концерт Яхонтова - непревзойденного мастера художественного слова. Только оказавшись в зале, чувствуешь реальную жизнь - слушатели сидят в пальто, артист исхудал почти так же, как и те, кто пришел на встречу с его искусством. И всё же - это новая струя жизни, волшебство стихов, голоса, мастерства.

Июль 1943 года, награждена медалью «За оборону Ленинграда».

Осенью 1943 года в Ленинград возвратился из эвакуации Педагогический институт им. А.И. Герцена. Радость приносили встречи с сокурсниками и прежними преподавателями. Как ни странно, такие моменты запомнились гораздо ярче, чем многие горести блокадных дней.

С благодарностью вспоминаю теплое, участливое отношение ко мне В.Д. Алексеевой, которая старалась и на занятия отпустить, и дать возможность сходить в театр, филармонию. А это было совсем непросто - нарушался тогдашний график работы: с утра до глубокой ночи с перерывом от 5 до 8 часов вечера. С трудом она отстояла у руководства мой отпуск для сдачи госэкзаменов, и радовалась вместе со мной, когда трудности были преодолены, и я получила диплом педагога.

1944 год, 27 января - снята блокада. Вечером город осветился салютом. Люди срывали надоевшее затемнение с окон, и они тоже начали светиться. Этот день особенно запомнился еще потому, что это именины Нины, а их у меня было две - школьная приятельница и ее мама. Пошла к ним. Порадовались и наплакались вволю - вспоминали тех, кого нет рядом, кто на фронте, кто ушел навсегда.

Вернулся из эвакуации и пришел снова работать в отделение пропаганды ГАИ художник Евгений Георгиевич Жуковский. В качестве фотографа стал работать молодой человек, сын сотрудника ГАИ- Болдин. Так появилась возможность выпускать фотоплакаты малого формата для размещения их на рекламных щитах в трамваях, это были так называемые «трамвайки». Со временем тематика их была расширена, и разнообразные комплекты выпускались для школ, автохозяйств и пр.

Установлен контакт с Союзом художников, начался выпуск плакатов. Позже при участии творческого коллектива «Боевой карандаш», был налажен и длился очень долго выпуск плакатов, разнообразных по форме, адресам и художественной манере. Марка «Боевого карандаша» была гарантом безупречного качества плакатов, и вполне естественным было то, что их переиздавали во многих городах Союза, были переиздания и за рубежом, например, в Болгарии.

По улицам города стала ездить «говорящая машина» - «эмка», на крыше которой были установлены длинные плоские трубы-громкоговорители. Позже их заменили «колокольчики», за рулем сидел шофер импозантной внешности с большой окладистой бородой – Николай Андреевич Шпагин.

Осуществлялись поиски новых форм разъяснительной работы; в газетах помещались статьи и заметки, передавались по радио краткие сообщения. Многое из того, что в дальнейшем составляло содержание работы отделения, было задумано и осуществлено в очень маленьких объемах уже в период блокады.

В отделение пришли педагоги, журналисты, художники, образована фотолаборатория. Появились агитавтобусы, где работали В.Е. Козлов, А. Кудашев.

В отделении оставались лишь те, кто хотел и умел работать с полной отдачей, инициативно, изобретательно. Состав таких сотрудников отделения, не только исполнительных и добросовестных, но одержимых работой до фанатизма, комплектовался медленно и трудно. Но именно он составил костяк службы пропаганды БДД.