Валерий Витальевич Лукьянов

- А Вы как намерены – брехать или правду говорить? – голос на том конце провода иронизировал, и я вспомнила, что до сих пор в ГАИ-ГИБДД люди, служившие с самым авторитетным из начальников ГАИ Союза В.В. Лукьяновым, безоговорочно признаются профессионалами высокой пробы.

Сколько ни встречаюсь с фронтовиками, не устаю поражаться их изначальной нравственной закалке. Золотой медалист Валерий Лукьянов на выпускном вечере заявил, что поступит в Бауманский, будет конструктором танков, а если война – сам сядет за рычаги и поведет танк в бой. Так и сделал. Поступил в Бауманский на факультет «О» - конструкторов танков. К началу войны окончил два курса. И… это они потом поняли, что война совсем не фейерверк! Поначалу-то все воспринималось…

- Патриотизм был сумасшедший, - вспоминал те годы генерал-лейтенант милиции в отставке В.В. Лукьянов, потчуя меня кофе в своей московской квартире. – Третий курс отправили рыть окопы, так студенты бунт устроили: почему второкурсников не берут? Наш факультет отправили в Наро-Фоминск, на ремонтно-танковую базу. Практику я там прошел хорошую. Позднее опыт пригодился. Подошел сентябрь – и нас вернули в институт. На танковом факультете у всех была бронь. А в Москве к тому времени мужчин повымело. По улицам стыдно ходить было: молодой, а не на фронте. Пошел в военкомат и сдал бронь. Через неделю забрали.

Вы помните фильм «Летят журавли»? Так вот, там проводы, - считает седой генерал, - один к одному как было в жизни. У него по крайней мере именно так. Разбили на команды. «По вагонам!» - и куда повезли, никто не знает. Оказалось, в Челябинск, в 30-й запасной танковый полк. Из полка – в школу авиамехаников, оттуда – в танковое училище. Что называется: «то взлет, то посадка». И так – весь 1942 год.

- Условия в училище были собачьи, - вспоминает Валерий Витальевич. – Сапог не было, на ногах носили обмотки. Холодно. Водопровод не работает. Голодали. При своем росте (182 см) я весил 47 кг. И в это время на меня пришел приказ: демобилизовать и вернуть в институт!

- Вернулись?

- Нет! Закончил училище, попал в 7-й механизированный корпус, дали самоходку СУ-152 на базе тяжелого танка КВ и отправили на Украину механиком. Но механиком был недолго. Учли, что я закончил два курса института, училище, и назначили заместителем командира части по восстановлению подбитых танков.

Так лейтенант Лукьянов вернулся к тому, с чего начинал Лукьянов-студент, - ремонту танков. Уловив заминку в вопросах, генерал прищурился:

- Вам, конечно, героизм подавай! Война – это страшное, грязное, выматывающее силы и душу дело. Не бывает запланированного героизма! Все происходит случайно.

Генерал-лейтенант Лукьянов отмечен орденами и медалями, в том числе, орденом Трудового Красного Знамени, двумя орденами Отечественной войны, двумя орденами Красной Звезды и другими правительственными наградами.

- Знаете, как я получил орден Отечественной войны? В Чехословакии, в районе города Густанече, наш корпус ушел километров на 20 вперед, а мы, ремонтная бригада в 15 человек, после боя стащили десяток битых танков во двор какой-то фабрики, расслабились: в тылу все-таки. В километре от нас небольшой лесок. И вдруг вечером из того леска – бешеный минометный огонь. Мы оказались в ловушке. Танки оставить жалко. Уничтожить – тоже. Оставаться в этом дворе – верная гибель. На счастье, один из танков оказался «ходячим», а второй – стреляющим, у него единственного была неповрежденная башня. Сделали из них самоходную пару – да как долбанули по тому леску. Благо, снарядов было полно. Часа два вот так они нас обстреливали, мы – их. Когда они затихли, уже светало. Отправили разведку к лесу. Подползли – одни трупы. Как потом оказалось, мы какую-то пехотную часть спасли.

На Украине, в районе Ново-Украинки, два возвращенных в строй танка решили сход боя в нашу пользу…

Конечно-конечно, запланированного героизма не бывает, но и случайного, мне кажется, тоже. Всегда есть выбор: прежде думай о Родине, а потом – о себе, или наоборот. Они выбирали – Родину. Помните слова Лукьянова о «бешеном патриотизме»?

- Нас спасала уверенность, что наше дело – правое. Переполняла гордость за то, что мы – русские. И если в 39-41 годах – «в воздухе пахло войной», то в 44-м только победой. «Пол-Европы прошагали…» - это обо мне тоже. Я служил на 2-м и 3-м Украинском фронтах, Забайкальском. Прошел Украину, Молдавию, Румынию, Болгарию, Венгрию, Югославию, Австрию, Чехословакию и даже Монголию.

Правда, приветствовали нас везде по-разному. Если в Болгарии – огромные толпы встречающих, с цветами, нас буквально носили на руках, мы были «братушки», то в Венгрии – шквальным огнем. Жестокие бои там шли. Нас за Дунай откинули. Танки и техника стояли на острове Чепель. Можно было укрыться на безопасном берегу, а можно остаться под обстрелом на острове. Я спросил: «Добровольцы есть?» Все как один остались на острове.

Под этим шквальным огнем и здесь, в районе Секешфехервара, и в Дебрецене, и везде, где шли сражения, часть В. Лукьянова с поля боя уводила покореженные танки и за считанные часы возвращала в бой.

- Как атака – половины танков нет, - вспоминает Валерий Витальевич. – В Дебрецене корпус получил отличные танки. Немцы нашли способ выводить их из строя: стреляли прицельно в погон башни, и она становилась мертвой: не вращалась. Башня весом тонн 20, неподъемная. Не поднимешь башню – не исправишь механизм вращения. Отгонять танки в Россию – оголять войска минимум на полгода. Я нашел способ поднимать эти 20 тонн на месте. Вообще мы каждый день имели новые, увлекательные в техническом отношении задачи. И справлялись с ними.

Ремонтников Лукьянова берегли как зеницу ока, а у него самого в корпусе была репутация!.. Если никто не мог решить техническую задачу, шли к «самому» Лукьянову.

А победные салюты они встретили в Чехословакии. Вечером вдруг беспорядочная стрельба поднялась, ракеты вверх одна за другой начали взлетать… Вот она, Победа! Только их снова «по вагонам!» и через всю Россию-матушку: Челябинск, Иркутск, Монголия, а там через пустыню и Хинганский хребет – в Порт-Артур. Сколько танков на Хингане в пропасти свалилось! Но – дошли.

Все забылось: страх, голод, смерти, разрушения. А гордость за страну осталась. Чувство удовлетворения Победой и величием России – осталось.

…А еще в Тирасполе на постаменте стоит танк, собранный, склепанный, оживленный руками ремонтника Лукьянова. «Величие же России на иных полях – правовых, законотворческих», - утверждает ныне доктор юридических наук, профессор Московского государственного университета Валерий Витальевич Лукьянов.

Т. МИД